Наше появление было встречено гробовой тишиной. Все посетители, как один, замерли, кто в какой позе был. Одни в этот момент поднесли большие пивные кружки, да так и застыли, не успев сделать глотка. Другие, уже допивая содержимое бокалов, этим содержимым подавились. Третьи просто откинулись на стульях и наблюдали за нами настороженными взглядами.

— Товарищи опера…

Мужик за стойкой выпустил из рук полотенце, очередной стакан поставил рядом, но при этом обе его конечности опустились вниз. Есть такое ощущение, где-то рядом лежит оружие. Потому что поза у него стала показательно расслабленная. Не знаю как, но я чувствовал, бармен может выстрелить. Мысль, казалось бы, абсурдная. Убивать ментов, двоих, это прямо скажем, очень неумно. Но опять же, я плохо мог рассмотреть мужика из-за Рябушкина. Может, нагнетаю. Единственное, что понял наверняка, бармену так-то под сраку лет. Он не просто в возрасте. Он — старый! Дед. Просто реально настоящий дед. А еще на башке у него была ушанка. Больше никаких деталей пока увидеть не получалось. Только я чуть подавался в сторону, чтоб выглянуть из-за Сереги, мой товарищ сразу перемещался туда же. Защитник, етить-колотить…Даже не по себе. Баба я, что ли? Прикрывать меня от всякой швали.

— Товарищи криминальные элементы, приветствую… — Старлей с усмешкой кивнул бармену.

— Какая интересная форма приветствия… Прямо, словно друзья… Стажировка только началась, а я уже слегка удивлена…– Тихо пробормотала за моей спиной Лариса. Правда, очень тихо. Не стой она так близко, я бы и не услышал.

— Смотрю, сегодня у нас знаменательный день…Никак Алексей Григорьевич пожаловали… Сам майор Громов… — Бармен, видимо, решив, что на старлея он уже насмотрелся, сдвинулся в сторону, выглянул и уставился на меня.

Только в этот момент я заметил, что один его глаз…Черт. Я моргнул. Глаз, вернее, то, что было вместо него, никуда не делось. Нет, после того, как Тимон вытащил свое глазное яблоко, используя его вместо проектора, я сейчас удивился гораздо меньше, чем мог бы. Просто у лейтенанта оно хотя бы выглядело, как настоящее, родное. Сложно догадаться. Только иногда красный огонек выдаёт. У бармена же в одной глазнице просто стоял небольшой чёрный экранчик, в котором бежали столбцы мигающих красных цифр.

— Приветствую, Алексей Григорьевич. — Мужик отдал мне честь, приложив руку к своей ушанке. — Вы редко у нас бываете. Почти никогда.

— Семен Лукич, нам бы столик. Пивка попить хотим…– Вмешался Серега.

— Конечно! Какой разговор? — Дед повернулся к столу, расположенному в самом дальнем углу.

Именно этот стол находился в нише и получалось, стоял, вроде, отдельно от остальных. За столом, пялясь на нас с Рябушкиным, замерли двое парней с пивом. Но как только взгляд деда упал на этих товарищей, они мгновенно вскочили с места, сгребли кружки, тарелки с таранкой и очень быстро переместились на другое место, подвинув отдыхающих там посетителей.

— Эй! А убрать за собой⁈ — Дед рыкнул им вслед, а потом схватил полотенце и швырнул его вдогонку.

Один из парней поймал полотенце на лету, метнулся к столу, который только что освободился, тщательно протер, скинув рыбью чешую на пол. И снова резво удалился к новому месту дислокации.

— Молодец… — Дед довольно кивнул. — Рая! Рая иди помой пол!

Честно говоря, ожидал после этих слов, появится какая-нибудь уборщица с ведром. Но нет. Из подсобного помещения жужжа выехал робот-пылесос. Он прямой наводкой двинулся к столику, возле которого валялась чешуя от таранки. Буквально через минуту все вокруг выглядело исключительно чисто.

В общем-то, казалось бы, обычный робот-пылесос. Но…когда дело было сделано, дед похвалил уборщика, как дрессированное животное, а потом кинул ему кусок вяленого мяса. Робот, проехал по этому мясу, всосав еду в себя. Его жужжание стало каким-то подозрительно довольным. А еще он отзывался на имя Рая…

Все эти манипуляции, на самом деле, заняли не более нескольких минут.

— Готово, товарищи опера. Присаживайтесь. — Семен Лукич гостеприимным жестом указал в сторону стола.

Мы с Серегой уверенно промаршировали и плюхнулись на стулья. Лариса последовала за нами, но она явно не очень этого хотела. Да и выглядела стажёрка, скажем прямо, сильно растерянной.

Еще через несколько минут рядом со столом нарисовался дед. В руках он ухитрялся держать две здоровые кружки пива, изящный бокал с розовой, пускающей пузыри жидкостью, тарелку с кусочками копченого сыра и коробку конфет в виде сердца.

— Это — даме…– Пояснил дед, а затем поставил бокал и положил конфеты прямо перед Ларисой.

— Товарищ старший лейтенант…– Как только дед отошел в сторону, стажёрка моментально наклонилась к Сереге. — Вы же не собираетесь это пить⁈

— Конечно не собираюсь. — Серега кивнул, а Лариса облегченно вздохнула. — Я это точно выпью.

Старлей хохотнул, схватил кружку и с огромным удовольствием припал к ней губами.

— Алексей Григорьевич! — Стажёрка перевела свой взгляд на меня. — Так же нельзя!

— Почему? — Искренне удивился я и тоже попробовал пиво на вкус. Весьма, кстати, неплохо. Прямо даже хорошее.

— Это — бандиты! — Лариса осторожно отодвинула бокал в сторону.

— Бывшие бандиты. — Уточнил Рябушкин. — Лукич приглядывает за порядком в районе. Следит, чтоб много шума не было. У него за спиной четыре ходки и все по очень серьезным статьям. Всю жизнь провёл за колючей проволокой. Ребята, которых мы ищем, сто процентов неместные. Но люди, спокойно сидящие в этом зале, они как крысы. Хорошо чувствуют запах любой тухлятины. И еще они не хотят себе проблем. Если что-то где-то хотя бы отдаленно мелькало, они несомненно это слышали. Испытываешь сильное желание бороться с криминогенной обстановкой? Не вопрос. Тогда в первую очередь поинтересуйся у тех, кто сидит наверху. Почему они вообще позволили появится такому месту. А сейчас, очень прошу, помолчи и дай поговорить с человеком, который может нам что-нибудь рассказать. Тебе велено бдить по сторонам. Вот и бди.

Серега снова отхлебнул пива. Я тоже. Пиво мне понравилось. А еще понравилось то, что стали появляться хоть какие-то обрывочные сведения. Я постепенно начинаю составлять приблизительную картину окружающей действительности.

Лукич, тактично дав нам немного времени, чтоб мы могли допить пиво до середины кружки, наконец, направился к столику. Я так понимаю, теперь должен был начаться разговор. Однако…

Сначала послышался грохот, будто кто-то катился по лестнице кубарем… Правда, через секунду выяснилось, что не «будто». В зал натурально вывалился со ступенек наш стажёр, который должен сидеть на лавочке, в кустах, изображая из себя хамелеона. Никита повизгивал и при этом почему-то держался за свою задницу. Следом за мажорчиком в зал вломился здоровенный мужик с лохматой бородой на лице и с ружьем в руках.

— Я тебя сейчас тут пришибу, скотина малолетняя, — Орал крепыш, собираясь, похоже, выстрелить в стажёра.

Ружье у него было двуствольное. Судя по вытаращенным глазам Никиты, его завываниям и тому, как он хватался за свой зад, один выстрел уже случился. Сейчас, судя по решительному настрою бородача, точно произойдёт второй.

Неудачи сначала приходят парами, а потом строем…

— Миша, ну, разобраться же надо было…– Лукич сидел за столом, напротив бородача, который завернутым в тряпочку льдом пытался ликвидировать здоровенную шишку на лбу.

— Да кто ж знал, что он — легавый…– Мужик засопел, бросив злой взгляд на Никиту.

Стажёр замер рядом со мной, естественно стоя, и тоже выглядел не сильно веселым. Причины было две.

Первая — прострелянная задница. Сам факт столь неординарного ранения превращал всю ситуацию в настоящий анекдот. Об этом с гордостью друзьям не расскажешь. Про бандитскую пулю не завернёшь. И Никита все прекрасно понимал.